Клизма учительнице

[Sanya033]

Кто ставил своей (бывшей) училке, отзовитесь!

наверное это ты один такой

[Eneman]

Кто ставил своей (бывшей) училке, отзовитесь!

наверное это ты один такой

Нет, у нас таких пол страны

[dr Rendell]

Ну я допустим делал ! Ну и что тут странного ? Она меня учила в школе, а потом попала в больницу когда я там уже работал с подозрением на непроходимость кишечника .Сделали сифонное промывание -оказался простой метеоризм. Так что все обошлось.Не понятно в чем тут прикол ? Разве учителя не люди и они не болеют так как другие.

[Eneman]

"А помните как вы мне двойки ставили?" - сказал с ехидной улыбкой dr Rendell наливая 3 литра холодной воды с мылом в клизму

[Stelle Cadenti]

Русский язык мне с детства давался плохо. То есть, чисто интуитивно я писал в общем сносно, но когда надо писать одну "н", а когда сдвоенную, и что такое причастие или деепричастие - меня лучше было не спрашивать.
По этой причине я ходил на дополнительные задания с нашей "русичкой".
Русский (и литературу) у нас тогда преподавала Ирина Владимировна, лет ей не было тридцати, но нам всем, ученикам, она казалась ужас, какой взрослой. Красивая легкая фигура, одежда к лицу - что еще нужно вдобавок к обаянию молодости? А мне пятнадцать лет, когда еще не понимаешь, почему это дух захватывает от взгляда на чуть более глубокое декольте. Короче, я, бывало дело, бросал на нее взгляд гораздо чаще прямой учебной необходимости.
На дополнительные занятия мы оставались после уроков, или приходили к ней домой: она жила в квартире одна, и мы никому не мешали.
Когда я заканчивал седьмой, она перешла в другую школу, но мы, двоечники, всё еще как прежде, приходили к ней на доп-ы, потому что объясняла она толково и понятно.

В тот день на занятии я был у нее в одиночестве. Не вспомню, что именно разбирали, а помню, что пройдя мимо приоткрытой двери в ванну, я увидел там... Ну, вы конечно легко догадались, что я там увидел: прибор для клизмы.
Надо сказать, что я уже давно был в теме, и у меня существовал маленький загашник, хранимый в ужасной тайне.
Я понял, что ОНА ставила себе... Кровь бросилась мне в лицо.
Сидя за тетрадкой, я не мог связать двух слов. Я вообще не мог ни о чем думать.
Ирина Владимировна конечно поняла, что что-то произошло, и видя что занятие продолжать совершенно невозможно, отправила меня домой.
Проходя в прихожую, я невероятным усилием воли заставлял себя ни в коем случае не глядеть в дверь ванной, но всё-таки взглянул туда.
Очевидно этот мгновенный взгляд открыл ей причину. Она поняла всё.

Через пару недель инцидент подзабылся, ведь в школе я ее не видел: у нас теперь вела другая учительница, пожилая и полная, она напоминала мне соседскую бабушку.
Усидчивостью я себя по-прежнему не прославил, так что рано или поздно, мне пришлось пойти на доп к Ирине Владимировне.
Она встретила меня как обычно, спокойно и доброжелательно. Я написал несколько упражнений, и Ирина Владимировна устроила небольшой перерыв.
Я выйдя из комнаты, машинально остановился около двери в ванную. Она опять была приоткрыта, и я увидел ту самую резиновую кружку и трубку от нее, сушившиеся на бельевых веревочках. Сердце мое бешено застучало.
Тут я заметил, что Ирина Владимировна стоит рядом, и наблюдает, на что я смотрю.
- Я вчера ставила ее себе. - сказала она.
- Зачем? - срывающимся голосом, еле мог промолвить я.
- Это помогает сохранить стройную фигуру - отвечала она. - посмотри, нормально? Тебе нравится?
Ну еще бы! (Как же женщина могла бы не чувствовать, кому она нравится!) - я был в состоянии только молча кивнуть в ответ.
- Тебе тоже ставили? - доверительно спросила она.
Я опять молча кивнул.
Глаза ее смотрели прямо на меня и удивительно блестели.
- А хочешь поставить ее МНЕ?
Я чувствовал себя как во сне. Мир потерял четкость очертаний и логичность. И я, мало соображая, что происходит, в третий раз кивнул.
- Но только, - тсс! - она приложила палец к губам, - Никому и никогда! Я сейчас переоденусь.
Она возвратилась в легком халатике, через который угадывались линии ее идеального тела.
Внезапно дрожь в руках и коленях покинула меня. Мышление приобрело ясность. Это сон, или наваждение, или что угодно - но это НЕ РЕАЛЬНОСТЬ! - показалось мне. А значит можно не бояться и не стесняться, можно всё.
Мы вошли вдвоем в ванную.
Ирина Владимировна сняла кружку Эсмарха с натянутых над ванной бельевых веревочек, и присоединила к ней шланг.
- Теперь, внимание. Запомни: вода должна быть ни слишком горячей и ни слишком холодной, лучше - комнатной температуры. Во вторых: никогда, слышишь, никогда не заливай ни себе, ни кому-то еще, грязную воду, или что-нибудь такое, что ты не решился бы выпить ртом.
У меня водопровод достаточно чистый, можно просто набрать.
Она отрегулировала температуру воды из крана.
- Наливай сам. - сказала она. Немного меньше полной.
Я налил, и мы прошли в комнату.
Я не мог оторвать от нее взгляд. Вот она, та самая, утонченная и недоступная учительница, о которой я втайне мечтал! Я еще сам не понимал, чего именно хочу, я замиранием в груди чувствовал лишь окружающую ее ауру притягательности и магнетизма.
Ирина Владимировна подала початый тюбик с вазелином.
- Намажешь наконечник, - сказала она, а потом мне, - дырочку.
Она расстелила на диване широкое полотенце и легла на него на левый бок, пригнув колени к животу и откинув халатик. Трусиков на ней не было.
Это был первый раз, когда я видел обнаженной реальную женщину.
Я намазал наконечник, потом выдавил немного вазелина на палец. Попка была восхитительна. Левой рукой я начал поглаживать ее округлость.
У меня было потом в жизни много женщин. Но никогда больше чувство обладания не было столь острым и глубоким, как это простое прикосновение руки.
Мне было плохо видно лицо, но кажется, моя учительница улыбалась...
Я раздвинул ей ягодицы и начал пальчиком смазывать маленькую розеточку, стараясь нащупать центр.
Ирина Владимировна сладко вздохнула. Пора. Я приблизил наконечник и почти без сопртивления ввел его в анус. Ее ягодицы дрогнули и анус сжался, машинально захватив его.
Придерживая левой рукой чтоб не выскользнуло, я снял зажим.
Моя мечта испустила тихое "ах!.." и улеглась поудобнее.
Я придерживал наконечник.
Постепенно дыхание ее делалось более заметным, ее удовлетворение каким-то непостижимым образом становилось моим. Я как будто чувствовал всё, что она: как вливается вода, как в ее восхитительном и желанном теле нарастает напряжение...
Через несколько минут кружка опустела. Я поставил зажим на трубку и вынул наконечник.
Ирина Владимировна продолжала лежать не двигаясь. "Как хорошо..." - произнесла она.
Я смотрел на нее и старался запомнить. Ее красоту, ее пылание, ее попку и стройность ее ног в полусвете задернутых штор.
Но вот она стремительно вскочила с возгласом: "Ну, теперь быстрей..."
В туалете она была довольно долго. Я слышал, как из нее за несколько раз с шумом изливалась вода.
Когда Ирина Владимировна вышла оттуда, ее лицо светилось каким-то внутренним удовлетворением. Я никогда еще не видел ее такой нежной.
Она обняла меня и, поцеловав в щечку, сказала:
- Теперь иди. Но помни, никому - ни слова!..

Я больше никогда не видел ее. Напрашиваться к ней на доп-ы после такой истории смелости у меня как-то не хватило.
Прошло много, много, много лет. И я никому никогда об этом не говорил. Вам - впервые.
Я очень надеюсь, что она меня простит.


---------------------------------------------
Все лица и события являются вымышленными.

[dr Rendell]

"А помните как вы мне двойки ставили?" - сказал с ехидной улыбкой dr Rendell наливая 3 литра холодной воды с мылом в клизму

"Eneman" понимаете , каждый из нас делает свою работу. Не знаю как для кого, а лично для меня в больнице не существует ни " светских львов " ни дворников. Для меня существует только один-единственный класс -это пациенты. И тот кто попадает ко мне должен принять это как должное.А если кто то с этим не согласен -пусть ищет другого врача.

[vovik73]

Кто ставил своей (бывшей) училке, отзовитесь!

У меня была прямо обратная описываемой тут Stella Cadenti история - в 15-летнем возрасте, когда моя классная руководительница, она же учительница русского языка и литературы, поставила меня перед выбором - либо позор перед всем классом и перспектива тройки в четверти (я ненавидел, просто ненавидел учить стихи, а длиннейшую поэму Некрасова, которую она требовала, вообще не мог заучить и отказывался отвечать, а кроме того, был ленив, и хотя сочинения и рефераты писал на отлично, но пару сочинений проебал по срокам, и за это меня тоже ждал втык перед всем классом и неприятные разговоры с мамой, если даже не ремень по попе), либо клизма из ее рук вместо наказания - я выбрал клизму Потом тоже было стыдно к ней приходить домой (до этого я часто приходил, общался, пил чай у нее, книжки брал у нее почитать), и я прекратил к ней приходить.