Код: Выделить всё
Нет, интернат, в целом - место неплохое.
Уж во всяком случае, лучше, чем быдло-заведение в родном Ленинске-Ордынском. Нет, правда. Правда и то что, Граф попал сюда вовсе не потому, что хорошо учился, или \\
очень хотел прорваться в люди. Граф был обычным среднерусским потерянным ребенком. Батя не алкаш, но идти работы и не зайти в кабак - не по русски.\\
Мамка умерла от передоза крокодилом еще в **-мохнатом году. Батя с тех пор как напьется, всегда читает сыночку лекции "никогда, сын! слышишь! никогда!".
В общем, когда в городке открылась миссия каких-то проповедников, с американскими финансами, Графа они выбрали одной из первых жертв.
С настоящими-то детьми-гопниками страшно работать, а полу-беспризорник, вроде Графа - это просто.
В общем, по программе "Свет Христа - детям", отправили юного Евграфа в интернат. Структура интерната была весьма чуднАя. Общежития были раздельными, воспитание тоже велось \\
раздельно, а вот обучение шло вместе. И поднадзорные прогулки тоже были отдельно. Вернее, дети считались достаточно взрослыми, чтобы самим гулять/играть на территории интерната,\\
небольшому английскому парку, поддерживаемому в идеальном состоянии воцерковленными прихожанами, и естественно, никто не мог помешать\\
девочкам и мальчикам пересекаться во время прогулки. А вот за территорию интерната ходили организованным группами, возглавляемыми воспитателями. \\
И там принцип половой сегрегации соблюдался неукоснительно. \\
Все осложнялось тем, что кроме учеников, живших в общежитии, были также и ученики, жившие в домах неподалеку, которые большую часть времени проводили в интернате, но на ночь\\
уходили домой.
Сегодня внимание Графа привлекла девочка Оленька. Оленька была из "приходящих", но разительно отличалась и от них, и от живших в интернате.\\ Оленька всегда ходила в юбке ниже колена,\\
по крайней мере, в брюках он ее не видел ни разу, блузке со стойкой, с длинным рукавом.\\
Она не отходила от этого стиля даже на занятиях физической культурой, где блузка заменялась на \\
сорочку без кружева и украшений, а юбка на спортивную. Это доставляло ей немало неудобств\\
ведь ей приходилось быть фантастически аккуратной, чтобы никто не мог увидеть даже следа от ее\\ трусиков.\\ Иногда на прогулке ее юбка задиралась, и можно было увидеть, что она носит\\
гольфы "чуть ниже колена", на физкультуре заменяемые на носочки, но никто и никогда не видел\\
ее в колготах, даже зимой, что по меньшей мере странно, особенно для наших широт.\\
Вообще, лучшим эпитетом для Оленьки было бы "безукоризненная". Она никогда не совершала лишних движений, но какое бы занятие на физкультуре не дали, было приятно посмотреть, как она его\\ выполняет. Грация и эстетичность сквозили во всех ее движениях. Лучше всего заметные как раз во\\ время гимнастики, они проявлялись и в повседневности. Ее походка больше всего подошла бы\\ для подиума. То есть, Граф описал бы ее так, если бы знал, что такое подиум.
Оля не была активна в общении со сверстниками, но и назвать ее замкнутой никто не смог бы. Она\\ могла поддержать разговор, присоединиться к игре, помочь с заданием для самостоятельной работы.
Тем более странным было ее сегодняшнее поведение. То есть, где-то до ланча она вела себя как \\
обычно, а вот после все изменилось. Она не поздоровалась с преподавателем, ерзала на стуле,\\
все время оправляла юбку, то расстегивала, то застегивала пуговицу на рукаве. Когда ее вызвали \\
к доске... нет, ответ ее был безупречен, как всегда, но шаг, которым она шла к преподавателю\\
был очень далек от той грациозной поступи что обычно. Она шла неловко переступая, и было видно, что движения доставляют ей дискомфорт.
Когда наступил обед, Граф уже почти не скрываясь следил за Оленькой. Было видно, что все\\
происходящее вокруг для нее как за толстой стеклянной стеной - то есть нужно сильно\\ сосредоточиться, чтобы сфокусировать на происходящем взгляд.
Перед обедом Оленька скрылась в туалете, и провела там существенное время. Граф специально\\
не засекал, но всех заставляли мыть руки перед едой, и Граф увидел, что на заходит первой,\\ а выходит последней. Преподавательнице даже пришлось позвать ее.
За обедом Оля ничего не ела, только попила компот, а затем снова побежала в туалет. Вызвал ее\\ оттуда голос воспитательницы, призывавший детей на послеобеденную прогулку.
Вообще говоря, обычно Граф предпочитал ходить с воспитателями за пределы интерната. Не то чтобы ему нравилось быть под наблюдением, да еще в чисто мужской компании, но прогулки часто действительно были интересными. Даже если группа шла в молельный дом, по дороге все равно можно было забежать в какой-нибудь ларек и купить что-нибудь замечательное. Да и в самом молельном доме было несколько интересных уголков. Например, если повезет, правильно выберешь место, где воспитателю кажется, что ты у него под наблюдением, а ты занят своими делами. Оно из таких мест было возле исповедальни, где при хорошем стечении обстоятельств можно было услышать, как пожилые дамы лет восемнадцати каются священникам в своих грехах. Иногда грехи были по истине удивительными.
Например, когда одна из постоянных посетительниц исповедальни говорила что-то на счет того, что ей во сне видится некий Он, и в красках расписывала, как он красив и мужественен, и то, как она мечтает что-то там высосать у него. Все-таки они очень странные, эти взрослые.
На самом деле, прогулки в молельный дом были самыми скучными из всех. В конце концов, выбирались и в лес, и на прогулку по городу.
Но сегодня Граф сознательно не пошел вместе с остальными мальчиками, хотя и обещали небывалую по интернатским порядкам вещь - поход в музей автомобилей.
К сожалению, мальчики и девочки выходили из разных подъездов интерната, и потому Граф потерял Оленьку из виду. Пока мальчики вышли из дверей, пока воспитатель построил их парами, пока Граф объяснял ему, почему хочет остаться и погулять по территории интерната, прошло время, группа девочек уже ушла, а оставшиеся уже разбились на группки и разбрелись по парку.
На самом деле, у Графа было представление, где искать Оленьку. Здание интерната было странной формы, да территория всего заведения была далего не квадратной. Двумя углами здание примыкало прямо к забору. Это было бы вполне естественно, если бы при этом забор шел прямо вдоль стены здания. Но дело было не так. Стена здания в этом месте шла буквой "W" и прямо на перекладине было крыльцо. В самом крыльце не было ничего интересного, за исключением того, что на нем не было двери. То есть, буквально, крыльцо вело прямо в отвесную стену. Забор шел криво-косо, в одном месте опирался на валуны, на брошенные бетонные плиты, в другом сквозь него проросло дерево, и было видно, что эта секция забора на самом деле построена гораздо раньше, чем весь остальной, которым огораживали интернат. Просто бригада рабочих решила сэкономить и чем строить новый забор, решила пристыковать его к имеющейся секции. Протиснуться между забором и стеной здания мог бы только ребенок, да и только ребенок мог бы это захотеть. Сам пятачок между крыльцом и забором выглядел заброшенным, да таким на самом деле и являлся. Кусты, деревья, кучи песка, оставшиеся от строительства...
В общем, чувствуя себя некомфортно, Граф пошел бы именно сюда. Он и пошел, и не прогадал. На полянке, на поваленном стволе дерева, сидела Оленька и тяжело дышала. Было видно, что ей не очень хорошо. Прядка выбилась из прически, на рукаве сор, дышала Оленька тяжело а сидела некомфортно.
Неслышно, Граф подошел к ней и аккуратно дотронулся до плеча. Оленька вздрогнула, но ничего не сказала.
- Что с тобой такое, красавица? - Спросил он ее. - Я никогда особенно не дружил с тобой, но нужно быть просто совсем слепым, чтобы не заметить очевидного.
- Отстань, Евграф. - ответила она - Как ты вообще сюда попал? Я думала, что одна знаю это место.
- Нет, Оль, не одна. Я нашел его еще только когда попал сюда. Но все же, что с тобой такое, красавица? Ты как сама не своя.
- Не важно. Ты все равно не сможешь мне помочь.
- Откуда ты знаешь? Может и смогу? Я вообще не так прост, как кажусь.
- Нет, не сможешь. Ты же не девочка. И ты не носишь с собой клизму.
- Не ношу ЧТО?
- Я же говорила, не поможешь. Даже девочки сейчас не помогут. Мама говорит, что это грехи человеческие давят, и что нынешнее общество греховно, что большевики превратили Россию в ад.
- Подожди, подожди, подожди. Ты в одной фразе сказала так много, что я уже ничего не понял. Клизмы, большевики, грехи... Давай все по порядку. При чем тут большевики?
- Большевики разрешили женщинам не делать клизму.
- Это ничем не лучше. Что такое клизма?
- Я не могу, мне стыдно. - Оля покраснела, отвела глаза и неловко поерзала на бревне.
Тут Граф сделал вещь, которой сам от себя не ожидал. Он сел рядом с Оленькой, обнял ее за плечи и зашептал на ушко.
- Тише, Оленька, тише. Я все равно уже нашел тебя и ты мне открылась. Теперь расскажи все подряд.
Оля тихонько всхлипнула, пошмыгала носом, и начала: "Девочки отличаются от мальчиков, как ты понимаешь. Мальчики - они сильные, грубые и независимые. Девочек же Б-г создал, в противоположность мальчикам, нежными и хрупкими. Девочка должна быть мягкой, послушной и чистой. Мама рассказывала мне, что у мальчиков между ног палочка, и мальчик может ей махать, и поэтому может писать стоя. Еще мальчик может какать, когда захочет. Просто спустить штаны, присесть и какать. Правда, я сама, конечно, никогда мальчиков между ног не видела, потому что это неприлично. Девочки же отличаются от мальчиков. У нас между ног две дырочки, и мы не можем просто так писать и какать. Чтобы покакать, девочки используют клизму. Клизма - это такой большой резиновый мешок со шлангом. На другом конце шланга - наконечник. В него наливается мыльная вода, а потом нужно задрать юбку, опуститься на колени, а грудью прижаться к полу. Наконечник вставляется в попку, по шлангу течет мыльная вода. Ее много-много, она распирает тебя изнутри и промывает все-все складочки. Иногда это очень больно, но нужно терпеть. Главное - не прекращать клизму, пока вся водичка не попадет в попку. Мыльная вода ужасно жжется внутри, но мама говорит, что это все потому, что мы, женщины, от природы грязны, а жжение - признак очищения.(автор - alkyne.1@gmail.com) Чем старше девочка, тем больше нужно воды и длиннее и толще наконечник. Но мы семья небогатая, и до недавнего времени мама ставила мне клизму из своей большой. У нее наконечник тонкий и длинный. Чувствуешь себя нанизанной на вертел. Потом нужно пол-часика подержать водичку, и аккуратненько покакать. В эти полчаса девочка считается грязной и не должна ни с кем говорить. Потом нужно еще два раза повторить клизму без удержания, чтобы вымыть мыло. Настоящая девочка должна какать по расписанию, три раза в день, потому что по-другому неприлично. Еще нужно какать перед каждым походом в гости, потому что нельзя идти в гости нечистой." Тут она опять засмущалась, и Граф испугался, что она перестанет говорить, и вообще прогонит его, поэтому он быстро спросил: "А при чем тут большевики?". "Большевики сказали, что они освобождают рабочий класс из-под власти аристократии, а женщин - из рабства, и разрешили клизму не делать, а девочкам какать также, как и мальчикам. Но моя мама говорит, что это греховно, что в нашей семье испокон веков какали как полагается, и дальше будут. И бабушка и прабабушка правильно воспитывали своих дочерей. Поэтому у нас в интернате и нету специальных клизм для девочек из таких старорежимных семей, как моя."
- Подожди, но как же ты тогда...
- Да, конечно. Я ношу с собой маленькую грушу, которую мама подарила мне на начало учебного года. Она совсем не такая мощная, как мамин мешок, но она позволяет покакать в середине дня, когда я в интернате.
Тут она разревелась, но сквозь слезы Граф уловил слова "сегодня ее забыла..."
- Подожди, не плачь - Граф прижал ее к себе. - А как же какали женщины задолго до революции, когда еще никакой резины не было?
- Это совсем стыдно рассказывать - покачала головой Оленька. Еще до эпохи Просвещения, темное было время, ужасное, унизительное. Ты знаешь, мужчина - глава семьи. А у мужчины между ног пися не такая, как у девочек...
- Подожди, ты хочешь сказать, что... мужчина писал в попку своей жене?
- Я же говорю, это стыдно и унизительно. Я ведь не знаю, как выглядит мужская пися... Но пару раз из маминых разговоров я слышала, что это очень-очень, ужасно больно и неприятно, потому что мужская - это само по себе очень стыдно, да еще она очень толстая, раздирает попку, когда входит и как наждаком проходится по нежным и чувствительным складочкам внутри попки. Боль невыразимая, хотя сейчас я чувствую, что заслужила ее, раз была такой дурой, что забыла дома грушу. Именно поэтому женщины в прошлом так хотели выйти замуж - ведь отцу семейства было очень тяжело обеспечивать всех женщин. И потому же потеря мужа была самой страшной из бед.
- Слушай, но это же выход, - сказал Граф. - Судя по твоему виду, тебе явно не будет хуже, если мы сделаем так, как люди прошлого.
- Ну, я не знаю... пися.. стыдно... - пробормотала Оля, но было видно, что ей явно нехорошо и она уже на все согласна, лишь бы избавиться от дискомфорта.
- Раздевайся - сказал Граф - снимай юбку.
- Нет-нет, что ты! - вскочила Оля. - Это неприлично, давай делать, как с просто клизмой...
Тут она наклонилась и легла грудью на ствол дерева, затем начала медленно и неохотно поднимать полы длинной юбки. Вот показались колени, вот ажурные резинки от чулок... Граф уже с нетерпением ожидал увидеть ее трусики, как она вдруг резко дернула юбку до конца и оказалось, что никаких трусиков на ней нет. И ничего не могло подготовить Графа к тому, что он увидел...
Он увидел алебастрово-белоснежные ягодицы, половинки ее попки, нежный девичий разрез внизу живота, еще не покрытый волосами, такой загадочный, и ... Он ожидал увидеть ее попку, как сморщенное колечко мышц, но между двумя очаровательными половинками, он увидел странный предмет, как будто ее попочка была чем-то заткнута. "Ой" - сказал Граф и нерешительно дотронулся до пробки. Оленька вздрогнула, как будто ее поразило током. "Что это?" - спросил Граф.
"Да, я совсем забыла тебе рассказать" - ответила Оля. "Это пробочка. Она нужна девочкам, чтобы затыкать и прикрывать собой эту грязную дырочку. Один раз попробовав, ее ощущение уже не забудешь никогда. Ты все время помнишь, что уязвима, что не должна резко двигаться. Мама говорит, что она очень хорошо влияет на походку и на ощущение женственности и красоты."
Граф осторожно потянул пробочку на себя и Оля застонала. Граф потянул сильнее, кожа вокруг пробочки натянулась - попочка явно не хотела просто так отдавать свой ценный артефакт. Наконец пробочка вышла, Граф взял ее и осторожно завернув в бумажный носовой платок, положил в сумочку Оли. Потом он спустил штаны и попытался приставить своего малыша к Олиной попке. Результат не превзошел ожиданий. Мягкий и податливый член как будто расплющивался о тугую дырочку и не мог идти дальше.
- Прости, Оля. Кажется, не получается. - осторожно начал он.
Оленька издала вздох разочарования и начала было подниматься, но тут Граф заметил:
- Нам надо просто привести мою писю в чувство. Ты знаешь, у мальчиков пися иногда смотрит вверх и становится больше и сильнее.
- Как это? - спросила Оля.
- Очень просто. Я заметил, что пися встает, когда я вижу открытую кожу у девочек, или ласкаю ее сам. Оленька, а попробуй поласкать мою писю язычком...
- Фу... ну ты же из нее писаешь...
- Ну как знаешь. Я думал, тебе будет интересно...
- Давай!
Олю было уже не остановить. Было видно, что она уже считает себя совсем пропащей и ничего не боится. Граф подошел к ней спереди, по пути отбросив штаны, Оля взяла его пенис своей рукой и аккуратненько оголила головку. Сразу стало заметно, что к члену прибывает кровь. Уже не раздумывая, она взяла его в рот и начала активно облизывать. От такого обращения член в момент ожил, вырос и стоял, как египетский обелиск. Граф обошел Олю, и ни секунды не раздумывая, приставил смазанный слюной член к попке и надавил. Пара секунд, и головка прошла первый сфинктер, а Оля взвыла от боли и начала пришептывать "...это мне за забывчивость... это я грешила... это наказание...". Из глаз у нее потекли слезы, но она не сделала даже попытки отстраниться. Граф остановился и стал ждать. Через несколько секунд боль явно либо утихла, либо сделалась терпимой, и Граф обхватил ее за талию и стал настойчиво двигаться вперед, раздвигая бархатистые, нежные стеночки ее ануса. Он остановился только войдя до конца и спросил: "Ну как?"
Оля обернулась на него, улыбнулась и сказала:"Ну что ж, теперь я понимаю, как это. Как это - быть действительно исторической девочкой". Граф попытался расслабиться, но ее попка так сильно сжимала его, что для этого не было никакой возможности. Тогда он начал потихоньку двигаться назад-вперед. Оленька недоуменно взглянула на него, и хотела было возразить, но потом представила себя: нагнулась, задрана юбка, во рту вкус мальчишеской писи, руки раздвигают ягодицы, а в попе на всю длину находится большой толстый мужской член... она ничего не возразила, только слабо застонала.
Граф воспринял это как сигнал - он начал напористо двигаться взад-вперед, уже ни на что не обращая внимания. Олина попка сжимала его член как тугая перчатка, как доильный аппарат. Он двигался все быстрее и быстрее, и его головка сквозь стенку попки массировала стенку Олиного влагалища. Оля расстегнула блузку и уже забыв о маме, приличиях и грехах нежно, но сильно ласкала свои юные грудки.
Долго так продолжаться не могло. Граф издал какой-то нечленораздельный, доисторический рев и войдя в Олю до конца, вылил свое первое настоящее семяизвержение в распластанную красавицу, самую строгую девочку класса. Прошла секунда, и его член уже начал пропускать что-либо кроме спермы. Член опускался, терял в размерах, а в это время внутри него нарастала волна - и вот он уже писает в нее, писает полной струей, все несколько часов сберегаемой мочи льются сплошным потоком внутрь нее. Ее животик заметно растет, и она чувствует, что он не обманул ее только для того, чтобы посмотреть на ее срам - что он действительно делает то, что обещал.
Но вот он кончил, и вытащил опавший, сделавший свою работу член из нее. Немедленно за этим он взял пробочку, развернул и быстро, пока она не успела снова зажать мышцы, засунул пробочку ей в попку. От такого вторжения она резко дернулась, по телу прошла судорога, и она крепко-крепко зажала попочку сфинктером.
- Тебе нужно полчаса подождать.
- Конечно. Как ты скажешь.
Видно, что ей некомфортно. Отсутствие привычного похода в туалет, боль от неожиданного анального соития(впрочем, они пока не знают таких слов), растянутый животик. Ей неудобно, но она прижимается к нему, инстинктивно принимая его как главного. Раз он сказал, что нужно подождать - она подождет.
Наконец проходит какое-то время. Нет, не полчаса. У него нет часов, да и сказал он период взятый с потолка, вернее, из ее слов. Они идут к канаве. Канава вдоль забора. По дну канавы течет ручей. Она уже ничего не стесняясь, задирает юбку и садится над канавой. Он пристально смотрит на ее промежность. Хотя он сейчас и ее ведущий, он все еще маленький мальчик, который никогда до этого не видел девичьей писи. Она маленькая девочка, и на самом деле ей приятно, что на этот раз можно не смущаться, и расслабиться, расслабить клапаны все время зажатые, и открывающиеся только во время самых неприличных моментов. Она расслабляется, из попки хлещет, из писи тоже хлещет, потому что ее мочевой пузырь тоже давно не опорожнялся. Он мнет ее голую грудь, потому что видел, как она это делает, и через пару секунд она кончает, не прекращая опорожняться.
Здесь мы покинем Графа и Олю. Чем окончилась история, каждый может домыслить самостоятельно. Быть может, они потом еще не раз занимались "клизмами" вместе, а может, Оля больше не забывала клизму дома. Может быть, они еще занимались сексом, как предназначено природой - пися в писю, а может и нет...
На этом сказке конец.
Пара замечаний:
0)Никаких обязательных клизм в царское время, конечно, не было.
1)И большевики, конечно, ничего не отменяли.
2)И про писать в попку - тоже сплошное вранье.
3)Долго ходить с butt-plug - опасно для здоровья.
4)Ежедневные клизмы - опасно для здоровья.
5)Угадайте, по сколько им лет?
Если прекрасная девушка 18-30 лет хочет вместе поразмыслить на тему написанного, или чего гляди, продолжение написать, или поиграть "на тему" - меня можно найти по адресу alkyne.1@gmail.com
Плюшки и косяки - по тому же адресу.
Копирайт: Этот текст распространяется по принципу copyleft. Вы можете распространять и изменять его, при обязательном указании оригинального автора - alkyne.1@gmail.com